English
Русский
Кабы не пили – где бы мы были…
В декабре прошлого года я был приглашён в Петербург на съезд общества трезвенников «Оптималист». Повод – десятилетний юбилей этого общества. Они отсчет ведут с момента его регистрации – с декабря 1986 года. А я застал его еще, так сказать, в стадии беременности – в мае 1985 года. И одним из первых написал о нём. Выглядел «Оптималист» тогда так: домик-развалюха в Парголове. В обшарпанной комнате сидят человек пятнадцать с испитыми, жёлтыми лицами. Перед ними, прихрамывая, прохаживается худощавый светлоголовый человек и что-то им страстно доказывает. В перерыве вышли во двор «покурить в остатний раз». Белокурая женщина нежно гладит по рукаву кожанки старого, толстого мужика и приговаривает: «Такая лапа – пить бросил. А я уж было собралась сначала его отравить, потом себя. Теперь с курежкой завязать, правда, Юра?». Юра трясёт Брылями. Видок у него как с великой похмелюги… Про свадьбу на Мальте и кашу из комбикормаУ Юры Соколова почтовый ящик вечно набит письмами. Дневники, просто весточки от слушателей. Перед тем как писать статью об «Оптималисте», я беру первые попавшиеся, ещё не прочитанные. Знаете, перестраховочка: они, эти фанатики идеи, склонны приукрашать ситуацию, а тут свежие донесения «с поля боя»… Может, там все спились и в письмах матерят «оптималистов» на чем свет стоит? «Здравствуйте! Здравствуйте! Здравствуйте!Получили от вас весточку – это для нас большая радость. Всегда помним, что есть в Санкт-Петербурге человек, который нам очень дорог. Дата 15 декабря 1992 года – день моего второго рождения, когда я начал жить, а не существовать. И здесь, вдали от Питера, нам очень не хватает подобных дней и общения с «оптималистами»». Ведь здесь мы одни. Когда ездим к родственникам-«оптималистам», то вспоминаем с ними золотые дни в Питере. Природа здесь очень красивая. И когда иду один по лесу, я мысленно пишу вам письма. В деревне, где мы живем народу все меньше, одни пенсионеры. Поначалу, как сюда приехали, трудно было, но с Божьей помощью обжились. Купили грузовик и «Ниву». С лесников пришлось уйти, так как оклад 62 тысячи, а воровать не умею. Езжу по колхозам, ложу печи, варю отопление, трою дома. В общем, пришлось овладеть всеми строительными специальностями, чтобы выжить в нынешнее время. И что я здесь построил – жалоб не было, приезжают из других районов с просьбой сложить печку. Но все равно иногда приходят мысли, что не для этого я родился. Летом об этом думать некогда, работаю по 14 часов, а вот зимой не знаю, куда себя деть. Хотелось бы заняться настоящим делом, нужным всем, не ради денег. Не пройти ли мне курсы преподавателей и начать помогать людям? Но побаиваюсь, получится ли? Что вы посоветуете?» «С уважением Рая и Герман Бочкаревы.
Сейчас все установилось. А одно время было плохо, у Германа, видимо, ум за разум зашел. Очень он зверел, но руки не распускал, мы с ребятами решили уехать, но он подумал, видимо, своей головой, стал сам по себе писать дневники, и все восстановилось. Не пьет и не курит, но срывы у него бывают нервные. Вятка у нас вся спилась, и женщины тоже, дети полуголодные, некоторые семьи даже посыпку едят, чем скот кормят, но на бутылку всегда деньги находятся. Некоторые уже напились досыта, рады ехать в «Оптималист», да финансы не позволяют, и они по-новой купаются в зелье. Вы все-таки напишите, когда будут занятия в Питере. У Геры как будут деньги, он хочет привести двоих человек».
Второе: у этих людей, поднявшихся с самого дна, жажда деятельности так велика, что она выхлестывает за рамки материального существования, им хочется других вытаскивать из пропасти, даже если для этого придется жить беднее. Тот же Герман готов за свой счет «привести двоих человек», а бывший лесник хочет стать преподавателем. Говорил с парнями на тему, которая меня давно волнует: пьянство и рынок. Они подтвердили мое мнение: влияние рынка на проблему алкоголизма далеко не так однозначно, как принято считать. Да, море разливанное, да, настырная, всепроникающая реклама отравы! Но устроиться сегодня на более или менее приличную работу пьянице практически невозможно. Бизнес его отбрасывает. Остаются рабочие места на государственных и полугосударственных предприятиях, которые тихо вымирают: по три месяца не платят жалкую зарплату. Если бы я был бизнесмен, я бы наладил связь с местным клубом «Оптималиста» и брал бы людей, прошедших там курс. Потому что среди «нормальных» кадров мало работников с такой трудовой жадностью. Бывшие алкоголики, как правило, трудоголики. Столько времени потеряно из-за пьянки: наверстывать надо. Возлюби ближнего твоего, как самого себя
Нет, наверно, в мире такого застенчивого, «зажатого», закомплексованного народа, как мы, русские. Посмотрите на себя в метро или автобусе: все закрытые, как сейфы, выражение скорби на всех лицах, будто с похорон едут. Царит молчание. Если кто и заговорит, то лучше бы молчал: или пьяный, или шиз, или политизированный дедуля. Соколов показал мне видеофильм: одна из групп «оптималистов» после выпуска, на общей прогулке. Обычные питерские люди: работяги, девушки-модницы, парень-охранник из частной фирмы, старушка учительница, двое чьих-то пацанят. Господи, чего они только не выделывали в заснеженном парке, как только не бесились! И в ручеек играли, и приемы самбо на работягах охранник демонстрировал, а напоследок, придя к «моржовой» проруби, один за другим разделись и попрыгали в дымящуюся воду. В гостинице, где жили делегаты съезда «оптималистов», по вечерам шел такой громовой перепляс, такого песняка задавали, что невольно возникала мысль: уж не врезали они там по стакану? Один из череповецких «оптималистов», фермер Николай Петрович Соколов, признался с ухмылкой: «Первый раз в жизни трезвым плясал…» О «черепанах» - их 12 человек приехало во главе с директором и основателем клуба Сергеем Анатольевичем Егоровым – можно роман писать. Или ученый трактат. Клуб при «Северстали» - настоящий университет нормальной жизни. Направлений ума: кроме избавления от алкоголя и табака, коррекция веса, правильное питание, водные процедуры, «лечебный массаж академика Дерябина» - всего не перечтешь. Люди семьями занимаются. Кто за чем приходит, а попутно избавляются от алкоголя и табака, в ходе других занятий – очистка кишечника, печени, коррекция зрения. «Как ты можешь улучшить глаза, если сосуды никотином зашлакованы?» Проходят через клуб тысячи. Для костяка – 150-200 человек – клуб – это семья, это дом родной: они без него просто жизни себе не мыслят. И я их понимаю. Мы вот о русских комплексах говорили. Сидит передо мной Тамара Петровна Кулькова, один из лидеров и основателей клуба. Красивая, молодая (двое внуков). Смотрит на меня бездонными глазами Аэлиты и во всех подробностях рассказывает, что именно выходит из человека при чистке кишечника и печени – есть тут такой курс. И меня чуть не коробит от такого натурализма. Потому что она мне как сестра, такой от нее идет поток доброжелательства. От нее я впервые услышал необычную трактовку заповеди «Возлюби ближнего своего как самого себя».
— Надо начинать именно с себя. Иначе как возлюбишь другого? Мы на курсах и сочинение такое пишем: «За что я люблю себя?» Ох, как же это верно! Мы, русские, потому, вероятно, и не дружны между собой и смотрим на ближнего хмуро и недоверчиво, что всю историю из нас выбивают «себялюбие», требуют возлюбить кого-то «дальнего» больше, чем себя. Сделали революцию вроде бы для этого мужика и тут же запустили старую шарманку на новый лад: «Прежде думай о Родине, а потом о себе». Причем под Родиной понимается не народ, не миллиона простых людей, а очередное начальство в Кремле, отечество путается с «вашим превосходительством». И себя тоже возлюбиВпрочем, чего так далеко забираться – займемся боле близким предметом: собой. Вот я – люблю ли я себя? Сорок лет курил. В 1985 году, в ходе командировки в «Оптималист», у самого Шичко прослушал два занятия. Потом великий человек специально мне, разгильдяю, ещё час своего времени отдал. Осталась последняя его магнитозапись – ее Соколов бережет для будущего музея. Я полгода не курил. Но ленился, не вел дневники и засмолил снова. Аж до апреля 1996-го! Сколько лет я украл из своей жизни – любимой и единственной!
Череповецкие «оптималисты» еще одним тезисом пользуются в своей изумительной деятельности по оздоровлению людей. Человек – единое целое. Все в нем взаимосвязано. Не надо лечить орган – надо оздоровлять организм. Эту истину знали старые, земские врачи, в современной медицине ее забила специализация: по печенкам, по сердцу, по мизинцу левой ноги. Есть ученый Бейтс, он открыл, что многие заболевания глаз можно лечить специальными упражнениями и общим оздоровлением. В Череповце «оптималист» Игорь Николаевич Афонин – он ведет в клубе курс коррекции зрения – соединил методику Бейтса с принципами Шичко: убеждение – воля – работа над собой. Результаты потрясающие:
Не менее интересны результаты и других программ «Оптималиста», а Игорь тоже сам прошел их все и не по разу:
Сегодня спокойно плыву кролем три километра. Спокойно бегу 10 километров. Мне 50 лет. По «амосовским тестам» мне 31… Да, с этими ребятами из «Оптималиста» не соскучишься! Людмила Юрьевна Захарова мне сейчас сказала, что у нее был найден рак. Сейчас его нет: уринотерапия. Есть у наиболее азартных «оптималистов» и такой метод оздоровления… Спрашивается, что мешает россиянам «эмигрировать» в страну: ведь паспорта менять не потребуется. И жилье, и работу тоже. Мешает обман и самообман. Бойтесь культурно пьющих
«Оптималисты» любят людей. Для них даже вокзальный бомж, почивающий в собственной моче – несчастный, обманутый брат. Но есть разряд человечества, к которому они относятся прохладно, с чуть заметным раздражением. Это «культурно-питейщики» или «нормально пьющие». Это мы с вами, дорогой читатель. С позиций оптимализма мы хуже, вреднее бомжа. У того вся физиономия сводится к двум словам: «Браток, опохмели!» А мы ежедневно, ежечасно городим вокруг бутылки и сигареты ту самую гору лжи, которую потом терпеливо разгребают на своих занятиях клубы «Оптималиста». Мы авторы всех этих баек, прибауток, примочек: «Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет», «трезвенники-язвенники», «трезвятники» и т.д. Это мы во главе с нашим любимым Ю.М. Лужковым воздвигли в самых заметных местах Москвы шестиэтажные плакаты с ковбоем, курящим «Мальборо», и написали, что это «настоящая Америка». Хотя на плакате – актер Юл Бриннер, который умер от рака легких и перед смертью завещал людям: «Не курите!» Хотя настоящая Америка уже лет 10 считает, что закурить в общественном месте все равно, что прилюдно пукнуть. Мы собираем цветочки, плетем веночки и украшаем ими три отвратительные, слизистые, голые головы зеленого змия. Мы убеждаем себя и других, что водка согревает, утешает, расслабляет, бодрит. И мы ежедневно, ежечасно плодим вокруг себя будущих бомжей. Мы крякаем при первой рюмке: «Ах, хорошо: будто Христос по душе босиком прошел!» А рядом маленькое родное чудо все впитывает большими глазками и розовыми ушками. Вспомним ли этот кряк, когда дитя впервые, шатаясь, ввалится под родительскую крышу?
Да, есть толи 15 то ли 20%, которые пьют и не спиваются, но откуда вы взяли, что именно вы в этих процентах останетесь? И где то начало, с которого начинается конец? Все вроде хорошо, и только матушка вздохнет иногда: «Черствый какой-то Колька стал. На день рождения вместо цветов бутылку портвейна приволок, сам же ее и выжрал…»
К великому народному движению «оптималистов» некоторые господа упорно пытаются прицепить свою старинную, излюбленную идею – о заговоре против России. Мол, если ты, Ваня, пьешь, то стакан тебе из самого ЦРУ подсовывают. Или сионские мудрецы тебя угощают. У них такой замысел коварный: чтоб ты спился. Тогда они придут, заберут богатства России, а тебя заставят за них ишачить. Тут, правда, возникает одно сомнение. Если Ваня сопьется, то не начнет ли он с великого бодуна взрывать десятки своих боеголовок и атомных станций? И не получится ли великий, всемирный Чернобыль, в котором не уцелеют ни Ваня, ни ЦРУ, ни мудрецы? Но авторы гипотезы считают, что темным зарубежным силам на свою судьбу наплевать, лишь бы насолить нашей бедной России. «Пусть у моей тещи зять будет кривой»… Вот такая теория. Александр Никитин журнал «КРЕСТЬЯНКА» |
 |
при поддержке www.edinros.ru |
при поддержке www.s-k-v.ru |